Любила ты, и так, как ты, любить - Нет, никому еще не удавалось! О господи!.. и это пережить... И сердце на клочки не разорвалось...
Оказывается, ты не так уж и редко бываешь на моей странице...
Оказывается, что ты видел, как я тебя удалила. Ну конечно я не хотела убрать тебя из своей жизни. Тогда я не приехала бы.
Но мне так не хотелось быть одной из многих... Одной из экземпляров твоей коллекции, "каталога баб". И запасным вариантом для приезда в Москву. И если честно, было паршиво сидеть на кухне, глуша чашки чая как сигареты и ждать тебя. Дело не в самом "ждать". А в том, что я получалась запасной. Ведь правда, было очень удобно? Там Катя. Тут я. Жду тебя с гулянки. Не упрекаю. Не возражаю. Не лезу с советами. Просто рядом. Потом секс, холодный, обыденный, как будто мы занимаемся им уже лет 15 подряд каждый день. А потом ты отрубаешься за 3 минуты, а пялюсь в потолок, и не понимаю, зачем мне все это...
Я сейчас понимаю, что тебя наверное мучило чувсвтво долга. и ты пытался если уж изменять, то хотя бы не привязываться.
Ну так вот. Я просто перебесилась. Потому что это было выше моей крыши в том момент.
А ты ничего не сказал. Ну удалила и удалила... Добавила и добавила. Разница-то какая.
К чему я все веду... Я и сейчас не понимаю, я остаюсь твоей запасной или уже что-то поменялось? Я примерно представляю, как это все достает. Но мне действительно так было бы проще.
Ты прав, дышу я не ровно. И я дергалась от звука сообщения так, словно через меня пропустили разряд тока. Ищу тот самый прозрачный флакон, который пахнет тобой. Пишу заметки о море. О Минске. О тебе.
Ты похож на неприрученную лисицу.
Можно приманить тебя к моему дому, приучить тебя есть с рук и приходит в определенный час. Можно даже заставить тебя спать рядом.Но стоит только стемнеть, как ты откроешь глаза; стоит подуть ветру, и твой нос поведет тебя вслед за неведомой мне целью. А я ничего не смогу сделать.
Свобода и инстинкты для тебя все же сильнее моей ласки. Я провожаю взглядом искры твоего пожара, но ничего не могу сделать. Только надеяться на то, что ты опять придешь на крыльцо моего дома за сладким, обвив хвостом вечно холодные ступни и улыбнувшись мне своей лисьей улыбкой.
лисица.
Оранжевым всполохом алеют быстрые молнии. Медным теплом уходящего лета отливает мягкий покров. Лишь змеится зеленой волной осторожность в твоих глазах. Ты ведь все понимаешь, лисица... Но как
всегда улыбнешься, заворожишь, что-то провочав, успокоив, умолчав, уснешь, пока я буду гладить твои
сонные теплые бока. Ты не соврешь, но и правду не скажешь, а я...
Я буду вспоминать отметины и шрамы, искать самое теплое и нежное место, оберегая его от ночного
сквозняка. Я буду вслушиваться в ночной шум, и утешать себя тем, что никто другой не умеет ждать тебя так...
Мое крыльцо всегда пустует без тебя.
Оказывается, что ты видел, как я тебя удалила. Ну конечно я не хотела убрать тебя из своей жизни. Тогда я не приехала бы.
Но мне так не хотелось быть одной из многих... Одной из экземпляров твоей коллекции, "каталога баб". И запасным вариантом для приезда в Москву. И если честно, было паршиво сидеть на кухне, глуша чашки чая как сигареты и ждать тебя. Дело не в самом "ждать". А в том, что я получалась запасной. Ведь правда, было очень удобно? Там Катя. Тут я. Жду тебя с гулянки. Не упрекаю. Не возражаю. Не лезу с советами. Просто рядом. Потом секс, холодный, обыденный, как будто мы занимаемся им уже лет 15 подряд каждый день. А потом ты отрубаешься за 3 минуты, а пялюсь в потолок, и не понимаю, зачем мне все это...
Я сейчас понимаю, что тебя наверное мучило чувсвтво долга. и ты пытался если уж изменять, то хотя бы не привязываться.
Ну так вот. Я просто перебесилась. Потому что это было выше моей крыши в том момент.
А ты ничего не сказал. Ну удалила и удалила... Добавила и добавила. Разница-то какая.
К чему я все веду... Я и сейчас не понимаю, я остаюсь твоей запасной или уже что-то поменялось? Я примерно представляю, как это все достает. Но мне действительно так было бы проще.
Ты прав, дышу я не ровно. И я дергалась от звука сообщения так, словно через меня пропустили разряд тока. Ищу тот самый прозрачный флакон, который пахнет тобой. Пишу заметки о море. О Минске. О тебе.
Ты похож на неприрученную лисицу.
Можно приманить тебя к моему дому, приучить тебя есть с рук и приходит в определенный час. Можно даже заставить тебя спать рядом.Но стоит только стемнеть, как ты откроешь глаза; стоит подуть ветру, и твой нос поведет тебя вслед за неведомой мне целью. А я ничего не смогу сделать.
Свобода и инстинкты для тебя все же сильнее моей ласки. Я провожаю взглядом искры твоего пожара, но ничего не могу сделать. Только надеяться на то, что ты опять придешь на крыльцо моего дома за сладким, обвив хвостом вечно холодные ступни и улыбнувшись мне своей лисьей улыбкой.
лисица.
Оранжевым всполохом алеют быстрые молнии. Медным теплом уходящего лета отливает мягкий покров. Лишь змеится зеленой волной осторожность в твоих глазах. Ты ведь все понимаешь, лисица... Но как
всегда улыбнешься, заворожишь, что-то провочав, успокоив, умолчав, уснешь, пока я буду гладить твои
сонные теплые бока. Ты не соврешь, но и правду не скажешь, а я...
Я буду вспоминать отметины и шрамы, искать самое теплое и нежное место, оберегая его от ночного
сквозняка. Я буду вслушиваться в ночной шум, и утешать себя тем, что никто другой не умеет ждать тебя так...
Мое крыльцо всегда пустует без тебя.