На моей оранжевой кухне пахнет кофе...
А она улыбается изнутри... И, наверное, так светло и тепло от нее, потому что она тут, здесь и сейчас. Слушает Marselle... особенно трек "Она"... потому что голос похож на тот... Такой же бархатный, но еще не такой глубокий... Со временем он станет мягче... и будет обволакивать и завлекать еще сильнее. Но уже не ее... Боиться закрыть глаза. Говорит, что теряется в тишине и темноте. Говорит, но прерывается...
Ищет что-то в глубине... Она смотрит на тебя сквозь полуопущенные ресницы. Как смотрят на кого-то кто есть за твоей спиной. Ты знаешь, что он там, что существует, но стоит обернуться - и он пропадет, ты ничего не увидишь... Она делает вид, что не знает, чьи шаги слышит за спиной, чья тень стоит рядом с ней и чей голос шепчет ей что-то на ухо перед тем, как она срывается в короткий сон...
На холодном балконном стекле остаются облачка. осенний ветер залазит под тонкий трикотаж. Мокрый воздух смешивается с дымом сладкой сигареты. Она щурит глаза и вздыхает каждые две затяжки. Считает по-японски, вперед и назад. Может еще не все потеряно... Может еще что-то можно изменить... Он изменит... но нет. Было - значит было. Не красиво, больно и неприглядно. Нечестно и неискренне. Притворство ...
Она вытягивает его из себя по ниткам... тот прочный канат привязанности она разбирает по частям своими алыми ноготками. выдирает по одной... отпускает вниз... а когда не остается почти ничего из того, что больно било, что разъедало и не давало заснуть...
снова звучит этот голос. она улыбается, тепло, как родная, как своя, как любящая, как единственная. она не простит - уже поздно. она не вернется - не за чем. она промолчит ... не рыдая.
да... еще одна последняя сладкая сигарета... рваные клочки дыма... последнее здравствуй.